«Он убивал меня больше трёх часов»: Белгородцы обсудили тему домашнего насилия

Первый этап социального проекта о домашнем насилии «Сама виновата» прошёл 14 октября в «Точке кипения». Создатель проекта — Ксения Медведева, руководитель студии танца «Dance Хаос». Её инициативу поддержали активисты молодёжной организации «Новое Поколение», областное УМВД и редакция сетевого издания «Фонарь».

«Многие спрашивают, почему хореографу это интересно. Четыре года назад мне позвонила одна из родительниц детского комитета и сказала, что у неё на глазах, маму нашей ученицы бил отец. И мне задают вопрос: «что делать?», а я не знаю… куда звонить, как помочь? Потом поняла, что сначала нужно позвонить психологу. Мне объясняли, что сказать семилетнему ребёнку. Но это всегда трудные ситуации. Я очень рада, что столько людей поддержали мою идею. Я хочу, чтобы мы не просто поговорили о проблеме, а знали, что делать в таких ситуациях», – хореограф, Ксения Медведева

ДОМАШНЕЕ НАСИЛИЕ В ЦИФРАХ

Насилие в семье — одна из самых острых и недооцененных проблем нашего общества, но на сегодняшний день всё больше начинает обсуждаться. Россия входит в список стран, чьи законы меньше всего могут защитить женщину от домашнего насилия. В нашей стране нет прописанного на законодательном уровне понятия домашнего насилия, поэтому оно не поддаётся официальной статистике.

Вот только лишь некоторые данные, которые получают правозащитники.

Участники проекта «Консорциум женских неправительственных объединений» выяснили, что в 2018 году 61% женщин, по делам об убийстве, стали жертвами домашнего насилия.

По данным ВОЗ за 2017 год, каждая третья женщина за свою жизнь подвергается хотя бы одному случаю насилия. До настоящего момента в России нет ни закона, ни стратегии по предотвращению домашнего насилия.

Число женщин, потерпевших от преступлений, сопряженных с насильственными действиями в отношении члена семьи составило в 2018 году 23,5 тысячи человек, из них 53% пострадали от рук супруга.

На встрече проекта «Сама виновата» выступил полковник полиции Александр Толдинов, он рассказал, что в среднем в Белгородской области каждый год сотрудники полиции фиксируют около шестисот случаев побоев (ст. ст. 112, 116 УК РФ).
Каждый год совершается около 50 случаев особо тяжких преступлений, убийств, причинение тяжкого вреда здоровью.

«Несмотря на то, что уровень тяжких преступлений стабилен и ниже по стране, мы проводим профилактическую работу с населением. Участковые посещают семьи, которые уже попали на учёт.
Если в семье периодически происходит насилие, то мы проводим профилактические беседы, можем рекомендовать на какое‑то время разъехаться, чтобы хоть как‑то потушить конфликт.
Полицейский может войти в квартиру только при достаточных основаниях, что в данной квартире совершается тяжкое преступление. Иных возможностей закон нам не даёт.
Такого института, который психологически помог бы жертве, в нашей структуре нет, поэтому к помощи психолога им приходится обращаться в другие учреждения », – Александр Толдинов, начальник управления организации деятельности участковых уполномоченных полиции и подразделений по делам несовершеннолетних УМВД России по Белгородской области.

Но как отметил сам Толдинов, профилактика — не панацея. Случаи бытового насилия и жесткого обращения в семье повторяются и после общения агрессора с сотрудниками полиции.

Жестокому обращению в семье подвергаются не только женщины, но дети. По итогам девяти месяцев 2021 года, в Белгородской области зарегистрировано 63 случая сексуального насилия над детьми, из которых 18 совершены членами семьи.
Фиксируется увеличение преступлений против половой неприкосновенности, изнасилование, половое сношение с лицами, не достигшими 16-летнего возраста.

Декриминализация домашнего насилия произошла в 2017 году, тогда этот закон прозвали «закон о шлепках», споры о нём продолжаются по сей день. Сторонники инициативы отмечают, что документ направлен на защиту и сохранение семьи.

Однако исследования показывают, что с 2011 по 2019 год в России около 66% всех убийств совершены их партнёрами или родственниками.

Уголовная ответственность грозит только при повторных побоях, если не прошло года с даты составления административного протокола за первое нарушение.

«МЕНЯ ТРИ ЧАСА УБИВАЛ СОЖИТЕЛЬ»

Рассказать свою историю на встречу пришла женщина, столкнувшаяся с насилием со стороны партнёра. Ей не страшно делиться историей с окружающими, историю о том, что с ней случилось. Её страшно то, что виновник находится на свободе.

«Год назад меня три часа убивал сожитель, с которым я прожила 11 лет. Мы расстались, но он вернулся в мою квартиру, открыл дверь своими ключами, к слову к тому, что «сама виновата» замки не поменяла, и начал меня убивать. У меня десять колото-резанных травм, удалена селезёнка, зашито легкое, зашита почка и мочевой пузырь», – рассказала потерпевшая.

По её словам, довести дело до следствия помогла только общественная огласка. На протяжении долго времени полиция не разбиралась в этом деле, а доказывать вину потерпевшей придётся в суде.

На фоне этого, выделяется ещё одна проблема — преследование. Трудно представить с какими трудностями сталкиваются жертвы. Даже за взлом, проникновение, вторжение в личную жизнь нарушителя никак не наказывают.

БЬЁТ, ЗНАЧИТ — СЯДЕТ. НО СЯДЕТ ЛИ?…

Обратиться в суд должна сама жертва насилия, только после медицинского заключения может квалифицироваться степень тяжести вреда и соответственно, сама статья.

Проблема кроется как в табуированности темы — в обществе часто можно услышать ужасную фразу: «Бьёт — значит, любит», (не убил же, а сохранил жизнь — значит, любит, но нет, бьёт — значит, сядет), так и в недоверии к нашим правоохранительным органам. Жертвы просто не верят, что полиция действительно поможет.

Поговорить об этом сложном вопросе с юридической точки зрения пригласили юриста Илью Потемкина. По его словам, недопустимо разделение на первичные и вторичные побои. Например, преступления, совершённые из хулиганских соображений, по мотивам идеологической или политической вражды уже относится общественно-опасным преступлениям, а когда супруг бьёт свою жену, просто потому что она его жена или борщ плохо варит — это «административка».

«Разница отнесения одних проступков в том, что административное правонарушение — это общественная вредность, а преступление — общественная опасность. Мне непонятно, почему одно и то же деяние в одном случае это вредность, а в другом опасность. Почему мы должны ждать, когда нанесёт увечья во второй раз, и только после этого наказывать. Это нужно исправлять», – Илья Потемкин.

Уровень терпимости к насилию свойственен и сотрудникам полиции, потому что на определённом этапе у многих происходит профдеформация. Толерантность к насилию может повышаться и восприниматься как нечто, что не требует внимания.

«Полиция хочет, чтобы их боялись, я считаю, что люди будут лучше прислушиваться к их советам, если полицейских будут уважать. Люди должны верить и знать, что их жалобу качественно выполняют свою работу. А сейчас пострадавший человек не хочет идти в полицию из‑за порядка процедуры регистрации жалобы», –Илья Потемкин.

ВЗГЛЯД ПСИХОЛОГА

Часто можно услышать: «хотела бы — ушла», «почему не уходишь», давайте попробуем отстраниться от собственных чувств и посмотрим на эту ситуацию глазами пострадавшей стороны.

Жертвой насилия может стать любой человек, агрессором может быть ваш знакомый, с которым вы на работе ходите выпить кофе. Никто не знает, что происходит у других в семье.

Разобраться в проблеме домашнего насилия помог психолог Дмитрий Сазонов. Он считает, что виктимблейминг — русская черта, часто на жертву переносят ответственность за причиненный её вред.

«Агрессор — это близкий человек, он иногда раскаивается, просит прошения, его нельзя отнести в лагерь деспотов. Это может быть вполне учтивый и любящий муж, а потом что‑то в нём просыпается. Это делает жертву насилия неуверенной. Она не понимает, как на всё это реагировать. Привязанность к хорошим сторонам не даёт смелости разорвать отношения. Женщина верит, что партнер изменится, её любовь сможет на него повлиять. Но нет. Страх остаться одной тоже удерживает женщину от разрыва отношений. Стыд перед окружением, разрушить образ хорошей семьи. Потерпевшей внушают, что она сама виновата. Вела бы себя по‑другому, не ударил бы. Но поверьте, нет такого поступка за которое можно было бы поднять руку на человека. Конечно, кроме обороны. Вы должны понять, вы не заслуживаете плохого отношения к себе», – Дмитрий Сазонов, психолог.

ПОРА ДЕЙСТВОВАТЬ

Важно, что на встрече не только обсудили проблему, но и подготовили несколько предложений по профилактике домашнего насилия.

Дмитрий Сазонов советует ввести психпросвещение, которое станет «прививкой» для выработки «иммунитета» к насильникам. По его мнению, необходимо проводить лекции, тренинги, нужен повсеместное просвещение, университет тоже должен подключиться к обсуждению этой темя для студентов.

Также на встречу пришёл предприниматель, Александр Щеглов, который готов предложить бесплатное или льготное проживание в парке-отеле «Европа» жертвам домашнего насилия, чтобы один-два дня разобраться в ситуации и не находиться на одной территории с агрессором. Этот план будет ещё дорабатываться и возможно, что в Белгороде появится место, где начнут помогать людям, столкнувшимся с насилием.

Домашнее насилие не поддается статистике. Но масштаб можно проанализировать исходя из судебных данных.