OrderedDict([('id', 79473), ('image', 'https://www.belnovosti.ru/media/filer_public/9a/0a/9a0a62ba-fda5-4dc5-8f4f-2e1a26ad4045/snimok.jpg'), ('file', 'filer_public/9a/0a/9a0a62ba-fda5-4dc5-8f4f-2e1a26ad4045/snimok.jpg'), ('original_filename', 'Снимок.JPG'), ('file_size', 197415), ('author', 'Таисия Мерчанская'), ('name', ''), ('default_caption', ''), ('alt', ''), ('description', ''), ('subject_location', ''), ('mime_type', 'image/jpeg'), ('order', 1), ('key', None), ('entity', 104919)])
Коронавирус
«Путешествие в «красную зону» и обратно»
Корреспонденты «Белгород-медиа» побывали в ковидном госпитале городской больницы №2, в той самой страшной «красной зоне». В нашей статье рассказываем читателям о том, что скрыто от глаз большинства людей по ту сторону поистине боевых действий.
Перед входом в зону, где лежат пациенты с коронавирусом, — длинный коридор, который врачи называют «шлюзом». В этой зоне мы внимательно слушали инструкцию о том, как вести себя в «ковидной зоне»: «руками лицо не трогать, близко к пациентам не подходить, не снимать лицо, не трогать оборудование».
Но перед тем как попасть в отделение для пациентов с коронавирусом, необходимо экипироваться. По‑другому и не скажешь. «Обмундирование» врача сложное, и надеть самостоятельно не получится. Нам выдают два свертка амуниции и отправляют в отдельную комнату, чтобы переодеться.
Сначала нужно раздеться до нижнего белья. Затем надеть пижаму, после — комбинезон, длинные бахилы, практически до колен, больше похожие на пакеты, и обязательно не забыть туго их затянуть. Дальше идёт шапочка для волос, из‑под которой не должно торчать ни единого волоска. Медсёстры и врач, которая нас встречала, заботливо помогали спрятать пряди волос. Любая оплошность здесь может обернуться болезнью.
Маска, плотный капюшон, обязательно две пары перчаток, которые помогает надеть медсестра, потому что самому это сделать трудно. «В них очень неудобно, — говорит Ольга Мевша, заместитель главного врача по терапевтической помощи ОГБУЗ «Городская больница №2 г. Белгорода», — снижается тактильность, а простую ручку так и вовсе держать невозможно», пока мы облачаемся в защиту. Последний штрих — большие и плотно прилегающие очки.
Заходить туда страшно. В голове навязчивая ассоциация с образом ликвидатора аварии на Чернобыльской АЭС.
Хуже всего пришлось нашему оператору: защитные очки, надетые поверх его собственных, запотели почти сразу.
После того как нас снарядили, мы идём в «красную зону» ковидного госпиталя городской больницы №2. Уже через 20 минут начинаешь чувствовать, как пот стекает по ногам, спине и лбу. А врачи, работающие в ковидном госпитале, ходят в этой экипировке по 7–8 часов. В день, когда мы заходили туда, погода была не очень жаркой +25 С, но в костюме этого не ощущаешь.
«В госпитале развернуты 440 коек для пациентов с коронавирусом, из них все заняты. В реанимационном отделении развернуто 24 койки для пациентов с COVID-19 в тяжёлом состоянии. Все они тоже заняты», — рассказывает Ольга Мевша, заместитель главного врача по терапевтической помощи ОГБУЗ «Городская больница №2 г. Белгорода».
В ковидном госпитале горбольницы №2 есть 4 отделения, где оказывают помощь пациентам не только с COVID-19, но и узкоспециализированную помощь: кардиология, нарушения мозгового кровообращения.
Самое первое место, куда попадает пациент в больнице — приёмное отделение.
«Медсестры, санитары и врачи в приёмном отделении — первые, кто встречает пациентов, которым нужно оказать помощь», — подчеркнула Ольга Мевша.
Уже позже, разговаривая с одним из врачей, услышала фразу «прошла школу-приёмку». Так в ковид-госпитале называют приёмное отделение. Сложность работы в том, что врачам необходимо как можно быстрее поставить диагноз, выписать лечение и дать указания другим врачам насчёт конкретного пациента. А иногда в больницу принимают до 60 человек в день.
После нас отвели в «сердце» ковид-госпиталя – реанимационное отделение. Чтобы войти, необходимо разрешение заведующего отделением – Александра Анацкого. Потом обработать руки. И вот мы в длинном светлом коридоре, туда-сюда снуют врачи в защитных костюмах, очках и масках. Наш оператор спросил у Ольги, которая сопровождала нас, как врачи узнают друг друга?
«Когда так много времени вместе проводите, вы уже как семья. И ты просто знаешь, кто есть кто», — ответила Ольга Мевша.
В палате стоит 4 кровати, возле каждой аппараты ИВЛ, от них к пациентам тянутся трубки. Глаза сразу замечают, что у одного из пациентов зафиксированы руки.
«Некоторые пациенты во сне пытаются сорвать маску. Так что иногда без фиксации никак», — пояснил Александр Анацкий.
Слёзы наворачиваются на глаза от поступающего к горлу кома страха. Немного легче становится, когда видишь глаза врачей – светлые, искренние и улыбающиеся. Даже под защитными очками.
После реанимации идём по другим отделениям, в каждой палате также по 4 человека, у многих в носу трубка от системы для подачи увлажнённого кислорода.
«Сначала началась температура. Начала лечиться самостоятельно. Через три дня стало хуже, решила вызвать врача. Мне прописали лечение, но лучше не становилось. Тогда я вызвала скорую. Меня сразу направили сюда, в ковидный госпиталь. Через несколько дней мне снова стало плохо, и меня направили в реанимацию на 5 дней. Вроде стало лучше, и меня перевели в обычную палату. Но потом снова стало плохо – в этот раз я провела в реанимации 17 дней. Хочу сказать большое спасибо врачам. Вытащили с того света. Поэтому я призываю всех прививаться. Я вот от прививки отказалась и очень жалею», — рассказала пациентка ковидного госпиталя.
Лечащий врач нашей собеседницы, Марианна Киселевич, врач-терапевт отделения для лечения пациентов COVID-19 №4, пациентку, можно сказать, учили заново жить: проводили дыхательную гимнастику, учили самостоятельно садиться, есть, совершать гигиенические процедуры.
«Коронавирус влияет на мозг человека. Чувствуется сильная слабость, иногда пациенты многое забывают. Не осознают всю тяжесть ситуации. Но мы проводим реабилитацию в рамках лечения. И потом ещё в рамках амблуларного лечения после выписки из ковид-госпиталя. Для таких пациентов введена диспансеризация каждые полгода. Мы боремся буквально за каждого больного, и очень радуемся, когда выписываем их. Нам бы хотелось, чтобы люди прививались, потому что мы хотим уже отдохнуть и вернуться к нормальной жизни», — делится Марианна Киселевич.
К сожалению, иногда вакцина от коронавируса не защищает на 100%. Так было и с одним из пациентов, который поступил в больницу совсем недавно — 16 июля. Мужчина не мог даже ходить из‑за высокой температуры и слабости. Но уже 22 июля, мужчина разговаривал с нами, сидя на кровати и улыбаясь.
«Идёт на поправку и готовится к выписке», — говорят врачи.
«Да, к нам поступают пациенты, которые привились от коронавируса. Вакцина на 100% не защищает, но тяжесть протекания болезни совсем другая. Крайне тяжёлых, тяжёлых и пациентов с летальным исходом среди них практически нет», — подчеркнула заведующая отделением №3 городской больницы №2 для лечения пациентов с COVID-19 Ольга Деева.
Вся «экскурсия», от входа в кабинет до выхода на залитую солнцем площадку у приёмного отделения, заняла 1,5 часа. Всю технику, которую мы принесли, помогли продезинфицировать, а нам любезно предложили сходить в душ.
Уже стоя у приёмного отделения, мы разговариваем с врачами и улыбаемся. Сразу хочется вдыхать свежий воздух полной грудью.
Из воспоминаний о нашем путешествии по ту сторону остался только след от респиратора на щеках, который прошёл лишь спустя полчаса после выхода из «красной зоны».
Вокруг кипит обычная жизнь – ездят машины, неспешно и, щурясь от солнца, идут люди. Только теперь мы отличаем из общего потока людей с красными полосами на лице. Людей со следами от респиратора и очков, для которых сражение за спасение жизней не подвиг, а ежедневная работа.
Екатерина Сечина
